Реклама
14 октября, 2020

О «еиндринкте», «лаперти», траве «размык» и других загадочных растениях из народных русских травников XVII-XIX веков: интервью с историком

Какую траву рекомендует травник XVII века для снятия социальной напряжённости. Интервью со старшим научным сотрудником ИМЛИ имени А. М. Горького РАН, кандидатом исторических наук Александрой Ипполитовой, автором книги «Русские рукописные травники XVII-XVIII веков: Исследование фольклора и этноботаники».

Александра Ипполитова

В Европе в Средневековье и раннее Новое время была широко развита традиция рукописных, а затем и печатных гербариев — сборников, описывающих разнообразные растения и их свойства, иначе говоря — травников. Корни этой традиции уходят ещё в античные времена. На Руси же первый переводной травник появился в 1534 году, когда придворный лекарь великого князя Василия III Николай Булев перевёл со средненижненемецкого языка напечатанную в Любеке в 1492 году книгу «Gaerde der Suntheit» — «Сад Здоровья» или, в русском переводе той эпохи — «Благопрохладный вертоград, здравию сотворение».

Наряду с переводными «учёными» травниками на Руси постепенно появляются и так называемые «простонародные» — анонимные рукописи с краткими описаниями растений и их полезных для человека свойств, насыщенные разнообразными суевериями. Причём, это почти не исследованная наукой тема. Если не считать нескольких обзорных статей XIX века, то по-настоящему всерьёз за эту тему взялась только наша современница Александра Ипполитова.

Лист из травника Ивана Бирюкова 1830-х годов. РГБ. Музейное собрание № 3898.

— Александра, как глубоко уходит корнями русская традиция рукописных травников и что собой представляют известные науке тексты?

Самый ранний известный науке «народный» русский травник датируется второй четвертью XVII века, он происходит с территории Русского Севера, из окрестностей села Холмогоры. Он совсем небольшой в нём всего 15 главок с описаниями растений, а также лечебными и магическими рецептами. Судя по тексту, можно с большой вероятностью предположить, что составитель описывал растения, известные ему по личному опыту. Часто они вообще без названия, просто описывается их внешний вид (например: «Есть трава, ростет на реке по лединам и по озеринам, листок у нее, как заечьи ушьки белы, и у тое травы коренье, как пугвица») и как их применять: «присыпывати, когда ноги приют, заживеть преледь тотчас», «сеченые раны и колотые присыпати», охотнику окуривать себя, собаку и ловчие сети. И так далее.

Но если говорить о традиции русских «народных» травников в целом (а она просуществовала три столетия, до начала XX века), то она очень неоднородная, в неё вошли разнообразные тексты: как фиксации собственных знаний составителей о природе, так и заимствования из травников иных традиций (например, византийских, польских), осколки «учёных» сочинений и «простонародных» иноязычных гербариев.

«Вороновой» — вороний глаз Paris quadrifolia.

«Та трава добра хлебать битому, на котором чирьи и короста, а корень к зубам добро».

— Какую историческую эпоху охватывают ваши исследования?

— Сначала, в диссертации, я занималась XVIII веком, потом в книге расширила период исследования до XVII-XVIII веков. Но тогда я выбирала только отдельные группы растений, интересные своими мифологическими свойствами — «Разрыв-трава», «Царь-трава» и другие. Всего же, по моим подсчётам, отдельных растений в травниках более пятисот. И вот теперь я занимаюсь масштабной текстологической работой — пытаюсь проследить как с XVII века до XX века меняются описания отдельных растений. К каждому нужно подобрать все тексты — их может быть под пятьдесят, сравнить их. Проблема в том, что под указанными в травниках названиями многие растения сегодня не известны. Но их надо как-то соотнести с известными по диалектам названиями. То, что я вскрыла — это только вершина айсберга. Там сплошные загадки!

«Плакун» — вероятнее всего, дербенник иволистный Lythrum salicaria L. (Травник конца XVIII века. РГБ. Собрание. Е. И. Усова. № 26).

«Есть трава Плакун… корень ея аще угоден крест резати и носити на себе — и тот человек не боитса диавола и злою смертию не умрет».

— А помогают ли вам в этом ботаники?

— Когда читаешь старинную рукопись, конечно, хочется сразу понять, о каких растениях в ней идёт речь. Но я не тороплюсь соотносить описания трав с существующими в реальности растениями. Моя работа на данном этапе — собрать и сравнить как можно больше вариантов одного и того же текста, чтобы понять, какое название для него более частотное, какой вариант этого текста самый ранний, в некоторых случаях удаётся также установить, из какой он местности. Это работа, пока оторванная от ботаники, текстологическая работа, но без которой совершенно бессмысленно обращаться к ботаникам с просьбой помочь идентифицировать растение. Травники это такая… сложная материя.

— В каком смысле?

— Дело в том, что многие тексты травников за свою долгую жизнь уже потеряли связь с той реальностью, которую первоначально описывали. Представьте такую ситуацию: кто-то в XVII веке описал известное ему растение. Тогда ещё не было специальной ботанической терминологии, поэтому при рассказе о растениях использовался разговорный язык: «Ростет трава в весне по стожьем и по реке по олешником, в пядь высотою, цвет на ней, как елочьки, синь, коренье у нее кругло, как пугъвицы». Но когда, допустим, через сто лет, этот текст попадал в другие руки, в другую местность, переписчику уже было совершенно непонятно о каком растении идёт речь. И переписчик мог или сопоставить с этим текстом какое-то знакомое ему растение совершенно другое, или, даже не понимая, о чём идет речь, как-то произвольно отредактировать описание: что-то добавить, что-то убрать.

Со временем часть текстов искажалась всё больше и больше, подчас до неузнаваемости. Иногда даже названия растений меняются. Такой пример — есть описание: «та трава добра, собою голуба, ростом в локоть, цвет рудожелт, листочки белы». В нескольких рукописях она называется «Одолен», а в других — странным словом «Еиндринкът». Приходится иметь дело и с загадками, возникшими из-за описок или ошибок переписчиков.

«Еиндринктъ» (Травник конца XVIII века. РГБ. Собрание Е. И. Усова. № 26).

«Есть трава Еиндринкът… А корень тоя травы добр от зубной болезни, и пастух носи при себе, чтобы стадо не росходилось, и кто тебя не любит — дай ему пить, и он тебя станет любить и отстати не может до смерти».

— Неужели писцы так часто допускали ошибки?

— Может быть и не очень часто, но им ведь нередко приходилось переписывать рукописи, написанные плохими почерками или с расплывшимися чернилами, поэтому ошибки были неизбежны. Есть такие отдельные примеры, когда из травы «Крапива» получилась трава «Корова», из травы «Ковыль» «Кобыла», трава «Лас» вдруг превращается в траву «Лось». Похоже на известную игру «как сделать из мухи слона». Или, например, папоротник в одних текстах может называться «Паперть», в других «Напахт», а в третьих — «Лаперть». И если не знать, что текст о «Лаперти» очень похож на тексты о «Паперти» и «Папороти», то вообще невозможно догадаться что «Лаперть» — это папоротник. И так с каждым растением.

Каждый раз нужно проверять не только название растения, но и смотреть, похожи ли между собой сами тексты. Удержать это всё в голове, разумеется, невозможно, поэтому все тексты давно живут у меня в компьютере, а поиск осуществляется по отдельным признакам — например, цвету листьев или плодов, местам произрастания, ритуалам сбора.

«Сорочка» — Ландыш майский Convallaria majalis (Травник конца XVIII века. РГБ. Собрание Е. И. Усова. № 26).

 «Есть трава сорочка, ростет при темных глухих лесах, цвет бел, по два листочка на стороне, а ростом в пядь, а ростет по одной — только где явитса, тут ищи и много».

А насколько информативны сохранившиеся иллюстрации?  

— Иллюстраций, к сожалению, не так много, и они появляются в народных травниках достаточно поздно. Если сами тексты известны с XVII века, то первые иллюстрации — это конец XVIII века, то есть спустя полтора века. И это уже совершенно иная реальность, абсолютно фантастическая! Дело в том, что не всегда художник и переписчик — один и тот же человек. И художник тоже становится интерпретатором текста, пытается изобразить то, что он понял из него, какое-то свое ви́дение. Так, например, о траве «Царь Иван» в рукописи сказано, что она имеет 21 разный цветок — художник так и рисует: растение с 21 цветком разных форм и расцветок. Или трава «Замок вощаной», которая «собою, что замок», так и изображена — подобно замочной дужке.

Не может быть!

— Может. Но бывает и другая ситуация, когда растение художнику знакомо. Например, как в случае с травой «Попутник» (это старое название подорожника). Нарисовано растение в общем-то напоминающее подорожник, но если бы не созвучное название, догадаться, что именно изображает иллюстрация, сложно.

«Попутник» — Подорожник Plantago (Травник конца XVIII века. РГБ. Собрание. Е. И. Усова. № 26).

 «Та ж трава добра, кто поидет в путь, возьми с собою, что в пути зделаетса какая болезнь — испей с водою, то поможет Бог».

Как же использовались эти травники, если и в те времена было непонятно какое растение имеется ввиду в описании?

— Один из вариантов использования травников — это занимательное чтение о растениях с необыкновенными или чем-то полезными для человека свойствами. Это как с чтением кулинарных книг — совершенно необязательно готовить все блюда, про них ведь просто интересно почитать. Но часть растений травников, безусловно, опознавалась читателями по названиям, такие, например, как Кропива, Дягиль, Деветисил, Попутник, Земляница. Кстати, описания растений в травниках нередко еще и очень красивые: «Трава осот ростом прекрасна, светлы листочки и кругленьки, что денешки, цвет разной, всякой на ней узор». Благодаря этому писатели иногда используют их в своём творчестве. Так, например, в романе нашего современника Евгения Водолазкина «Лавр» приводятся сведения о двух десятках растений из травников, так как главный герой и его дед в романе — древнерусские знахари.

А какими необыкновенными свойствами чаще всего наделяли растения в народных травниках?

— Есть такая группа растений, которая содержит в своём название слова «Царь» или «Царский». «Царевы кудри», «Царевы очи», «Царь-трава», «Царь-Мурат» и ещё много. Такие растения описывались обычно как очень красивые, обязательно им был присущ какой-нибудь яркий цвет: красный, оранжевый («рудо-жёлтый»), даже золотой, и они использовались, как правило, в социальной магии (чтобы человека любили все окружающие, и особенно начальство) или наделялись универсальными свойствами, то есть писалось, что «та трава годна для всего».

«Царь Иван» (Травник конца XVIII века. РГБ. Собрание Е. И. Усова. № 26).

«Есть трава Царь Иван, ростет при морях и при больших реках, собою в локоть, от одного корени три отрасля, а цветов на ней дватцеть один разных».

Социальная магия? Это как?

— Направленная на карьерный рост, успех, защиту от недоброжелателей. Например, есть растения, которые предполагалось применять для того, чтобы все окружающие тебя любили. В частности, папоротник.

Этакое зелье для снятия социальной напряжённости!

— Ну, не совсем. Все-таки термин «Социальная напряжённость» представляет собой эмоциональное состояние в группе или обществе в целом, а в травниках речь об одном конкретном человеке.

Так можно же сразу и целый коллектив напоить на корпоративном пиру! Так ведь? Чтоб начальника все разом полюбили! (Смеёмся). И конечно, в народных травниках есть рецепт приворотного зелья?

— И не один! Есть большая группа растений для любовной магии. Причём, интересная особенность. Если для фольклорной традиции конца XIX-начала XX века любовная магия — это больше сфера женщин, женщины старались мужчин к себе приворожить, то для травников раннего периода, XVII-XVIII веков, это наоборот было мужским занятием, мужчины пытались добиться, чтобы женщины их полюбили. А, например, некое растение «Метла» рекомендовалось использовать для обретения согласия в семье. Советовали подмешивать эту «Метлу» к еде, и обещалось что жизнь после этого наладится: «...хлебай с тово корени — и будет мир, Бог даст, друг без друга не станет ясти ничего». Но что это за «Метла» — неизвестно.

«Положник» («Палочник») — Рогоз Typha (Травник конца XVIII века. РГБ. Собрание Е. И. Усова. № 26).

«Добра та трава от порчи, и от горькой болезни, и от моровой болячки. Пей и парься. А пить ея с пострелом».

А есть такие растения, которые наделяются какими-то совсем уж фантастическими качествами?

Разрыв-трава, например — это собирательное название для разных растений с похожими свойствами: разрывать железо, открывать замки, снимать подкову у лошади, открывать клады. В травниках встречается более двадцати растений со свойствами разрыв-травы. Например, трава Размык, трава Муравей. Поверья о таких растениях известны всем европейским народам, причём первые свидетельства относятся ещё к эпохе античности. Эти свойства в культурах разных народов иногда приписывались и реальным растениям, например, подковнику косматому Hippocrepis comosa L. (французы), гроздовнику полулунному Botrychium lunaria (французы, англичане), недотроге бальзаминовой Impatiens noli-tangere L. (русские, поляки), прострелу Anemone pulsatilla L. (украинцы), четырёхлистным побегам клевера Trifolium pratense L. (сербы, немцы). Так, когда прикасаешься к недотроге, у неё семена в разные стороны разлетаются. Соответственно она имеет якобы и магическую энергию — железо так же разорвать. Там обычно такая логика работала — по некоему переносу свойств.

«Трава Муравей» (Травник конца XVIII века. РГБ. Собрание Е. И. Усова. № 26).

«Есть трава муравей... мала сама, одва мудрец которой сыщет. А кто найдет — положи в руку, врежь, то не может замок стоять против ея, а положить в рот — и петля не может удавити».

Как скоро вы планируете закончить работу с текстами и перейти к этапу идентификации растений?

— Сначала надо написать книгу о систематизации текстов. Только тогда можно будет заняться идентификацией. Разумеется, с помощью ботаников.

В чём оказалась неожиданная сложность этой работы?

— Сложность скорее ожидаемая. Как любой рукописный памятник, травники требуют кропотливого изучения, детального сопоставления вариантов. Такие работы обычно не пишутся быстро. Кроме того, различных «растений» в травниках сотни, и каждое из них отдельная загадка, требующая специального исследования.

Ясно. И таких загадок у вас в работе более пятисот. Это действительно очень большой труд!

— Да. И я уже думаю над тем, что пора попробовать цифровые методы, статистические. По-хорошему тут нужен коллектив учёных, которые обладают и биологическими знаниями, и знаниями разных языков, и знаниями разных культур.

Но пока приходится заниматься этим трудом в одиночку?

— Есть коллеги, которые занимаются смежными областями. И мы помогаем друг другу. Например, Валерия Колосова исследует фитонимы в разных славянских языках. Для неё как раз важен такой подход, чтобы фитоним был связан с конкретным растением. Ольга Сапожникова изучает перевод на русский язык изданной в XVI веке «Книги об искусстве дистилляции» Иеронима Бруншвига. Там тоже описываются различные целебные растения. Но «народными» травниками я занимаюсь самостоятельно.

Что же, остаётся пожелать вам поскорее окончить ваш труд и определить все эти удивительные растения из русских травников. И тогда, кто знает, может быть и правда выяснится, что их сказочные свойства совсем не сказочные, а просто мы не знали, что их можно использовать и так тоже. И в нашей жизни станет меньше социальной напряжённости и больше любви. Спасибо.

Руслан Сахно, специально для BOTSADY.ru

Портал BOTSADY.ru работает при поддержке PR-агентства «Гуров и партнёры»

11444

Свидетельство о регистрации СМИ ЭЛ № ФС 77-79020 от 28 августа 2020 г.
© 2020 - 2024 BOTSADY.ru — главный портал ботанических садов России
Полное или частичное использование любых материалов сайта разрешено только при размещении активной ссылки, открытой для пользователей и поисковых систем. При использовании материалов в печатных публикациях упоминание источника и автора обязательны. При использовании материалов в них не разрешается вносить правки и изменения без согласования с редакцией BOTSADY.ru.
Яндекс.Метрика
Разработка сайта: Гуров и партнеры