Мария Попова: Если не вмешаться, через десять лет придётся жить в борщевике
С каждым годом проблема распространения борщевика Сосновского становится более острой. Сегодня мы решили поговорить с основательницей общественного объединения «Антиборщевик» Марией Поповой, чтобы узнать о том, как эффективно бороться с борщевиком.
— Сколько лет проекту «Антиборщевик»? Сколько сейчас людей состоит в общественном объединении, чем они занимаются?
— Сколько лет проекту — это очень сложный вопрос. У разных участников разный стаж борьбы. У кого лет десять и больше, а кто и только в этом году решился начать. У меня самой — личной борьбы семь лет, общественной пять. Первые два года я пыталась сама бороться, звала на помощь соседей, но никто не шел.
Очень тяжело было одной, стала искать сообщество себе подобных в Интернете, но не нашла. Поэтому решила заняться этим сама, начала писать о проблеме и звать на помощь сначала на своей личной страничке, потом появился сайт, около пяти лет назад, потом тематические группы в соцсетях. До нас был сайт proborshevik.ru, но он больше научный, оттуда, кстати, я довольно много почерпнула. А мне хотелось сделать акцент на необходимость борьбы, на активную гражданскую позицию, хотя биологические особенности и методы борьбы тоже нужно знать, без этого в нашем деле никуда. Постепенно из интернета начали появляться первые соратники, на данный момент в нашей группе ВКонтакте около 2300 человек, в Фейсбуке около 450, в других соцсетях поменьше, но тоже есть.
— Знаю, что у вас есть спектакли для детей. Как возникла идея спектаклей, как часто получается их играть?
— У нас много творческих людей, у многих есть дети. Часто бывает, что сначала мы делаем что-то для своих, а потом оказывается и другим интересно. Спектакли — один из способов информирования людей, особенно детей. Мы все видим, что поодиночке или группой энтузиастов проблему не решить, поэтому стараемся привлекать других людей, в том числе детям объясняем, что происходит. Им ведь жить дальше на этой земле. А в обязательной школьной программе про биологические инвазии (и борщевик в частности), насколько мне известно, пока не рассказывают, поэтому сами стараемся поднимать эту тему. Например, Анна Пищелёва ведёт занятия в театральной студии и ставит кукольные спектакли. У неё получился отличный кукольный спектакль «Сова предупреждает», который мы показывали год назад в Ботаническом саду МГУ.
А мой муж интересуется видеомонтажом — мы с ним делаем ролики, дети тоже охотно участвуют. Недавно, ко дню защиты детей, сделали вариацию на тему «Неуловимых мстителей», есть ещё разные задумки. Конечно, творчеством не все участники движения занимаются, это дело сугубо личное: если есть такая склонность, такой интерес.
— Насколько остро стоит проблема распространения борщевика в целом по стране?
— По стране проблема стоит очень остро, многие регионы уже в очень тяжёлом состоянии. А самая главная проблема в том, что люди её в упор не видят, пока не станет совсем плохо. Вырос первый зонтик у обочины — ерунда, зарос овраг за деревней — ерунда... А когда вообще становится некуда выйти со своего личного участка, тогда спохватываются, а уже очень тяжело что-то сделать. Начинают обвинять всех вокруг, но не признают своей доли ответственности в случившемся. Если где-то рядом вырос первый борщевик, то можно считать, что пошел обратный отсчёт времени. Если не вмешаться, то лет через
— Как борются с борщевиком на государственном уровне? Хватает ли этих мер?
— На государственном уровне никак не борются. У нас даже нет закона, что все должны бороться! Регионы имеют право бороться, если считают, что в них борщевик — проблема. Имеют право, но не обязаны. На местном уровне начинается какое-то движение, когда ситуация уже довольно запущенная. С профилактикой совсем плохо, первых залётных борщевичков почти никто не выковыривает, а ведь это отличный способ малым усилием предотвратить большую проблему. Пусть даже локально, не в масштабе страны, но свою деревню можно спасти очень просто, если взяться за дело вовремя. Увы, люди часто дожидаются до пейзажей апокалипсиса, а потом рассуждают о бренности бытия.
— По вашим оценкам, как будут обстоять дела с борщевиком через пять лет?
— Что будет через пять лет или через десять — это сильно зависит от того, как сегодня, завтра, через год люди будут относиться к проблеме, что будут делать для её решения. Если смогут оторваться от своих очень-очень важных дел и хоть немного заняться борщевиком — остановим это безобразие. Если нет, если продолжать жить между домом-дачей-работой, то будет дальше всё постепенно зарастать борщевиком. Без вмешательства человека поле зарастает лет за десять-пятнадцать, я видела это своими глазами в Тверской области. Времени на раскачку нет. Каждый упущенный год — это миллиарды семян борщевика в нашу землю. Для наглядности, вот фото Анны Пищелёвой:
— Существует ли проблема с распространением борщевика в других странах? Можно ли использовать зарубежный опыт у нас?
— В Европе проблема с борщевиком Мантегацци, у нас и в Беларуси с борщевиком Сосновского, но суть одна. Насчёт опыта — не знаю, насколько в наших реалиях он применим. Отсутствие законов на государственном уровне, огромные территории, заброшенные земли, где на много километров никого не встретишь и менталитет играют важную. Борщевик в Москве — яркое тому свидетельство. Огромные плантации в Битце, в Филях, в Крылатском... А Коробковский сад — ух, мама не горюй! Это всё же не в один миг возникло, несколько лет понадобилось, чтобы такое выросло. Не может быть, чтобы никто не видел, не замечал. Наверняка люди видят, но почему-то ни сами вовремя с лопатами не выходят, ни районную администрацию не теребят, чтобы силами коммунальных служб решать вопрос. Начинают что-то делать, когда уже всё плохо. Что уж говорить про сельских жителей, которые почти круглосуточно в огороде, чтобы просто себя прокормить.
Они часто живут в таком состоянии, что вообще не думают о том, что за их забором. Мне так и говорили в Тверской области: «Это не наша земля, мы туда вообще не ходим». Думаю, что насчёт борщевика у нас , как и во многих других вопросах, будет какой-то свой путь. Мне видится, что суть его сводится к известной поговорке: «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих».
Третий год общаюсь со Светланой Сухоплюевой из Удмуртии — у них жители не сдаются, хотя ситуация уже довольно сложная. Организовались всей деревней и борются, настойчиво просят помощи у местных властей. Важно, чтобы госструктуры тоже подключались к борьбе! Потихоньку отвоёвывают обратно занятые борщевиком территории. Есть и другие аналогичные примеры. Очень хочется максимально тиражировать этот опыт, чтобы люди считали родную землю своей и заботились о ней, даже если формальный собственник «вон того поля» кто-то другой. Не обязательно бороться именно своими руками, можно бороться путём жалоб в местную администрацию или в Россельхознадзор или ещё куда-нибудь. Главное — не смотреть спокойно, как борщевик растёт и размножается. Нет у него естественных врагов или каких-то других сдерживающих факторов в средней полосе, пока только сознательные активные люди могут его остановить.
Если соседи вас не поддерживают, не выходят на борьбу, то это не повод отчаиваться, потому что даже в одиночку довольно многое можно сделать, хотя быть не давать зарослям расширяться.
— Какие инвазионные виды помимо борщевика Сосновского представляют опасность для аборигенной флоры? Борются ли с ними?
— Кроме борщевика очень агрессивно по отношению к местной флоре ведут себя золотарник канадский, золотарник гигантский, рейнутрия (горец сахалинский), клён ясенелистный. Вообще инвазионных видов много, из известных ещё — эхиноцистис, люпин, недотрога железистая. Если кому интересно, есть отличная книга «Самые опасные инвазионные виды России. Топ 100». Если получится остановить вот это безобразие с борщевиком, то по аналогии можно будет и с другими что-то делать. С амброзией в южных регионах повезло — её успели признать карантинным видом, пока она сильно не расселилась, то есть по закону с ней нужно бороться. А борщевик расселиться успел.
Мне приходили ответы от высоких властей, что нельзя признать борщевик карантинным, потому что он повсеместно распространён. Формально, один из признаков карантинного объекта — это «отсутствует или мало распространён». А кроме карантинного у нас не предусмотрено никакого статуса для организмов, опасных для природы. Сейчас борщевик считается просто сорняком. В списке где-то между лопухами и одуванчиками. Но сорняк — это то, что мешает человеку на его сельхозугодьях. А борщевик — это не сорняк, это инвазионный вид, он угрожает дикой природе, замещая природные виды на монозаросли из себя одного.
Насчёт других инвазионных видов у нас пока вообще всё глухо, они ожогов не вызывают — люди вообще не заморачиваются, чаще всего просто не знают про них. Помню, мои дети надрали золотарнка, несут огромную охапку — их местные бабушки останавливают, ругают, что дескать, что это вы цветочки рвёте? Старшая моя очки на носу поправила и говорит: «Это золотарник канадский, инвазионный вид! Как борщевик, только не борщевик». Бабушки чуть в канаву не упали от удивления.
Вообще проблема биологических инвазий довольно молодая, у нас нет такого опыта в памяти поколений, что природный объект может быть опасен для природы. А он может! Конечно, кто-то читал про кроликов в Австралии, но кажется, что Австралия далеко, что это не про нас, что с нами-то такого точно не случится. А оно случилось, уже вот прямо сейчас случилось. И это ещё не конец, процесс продолжается.
— Посоветуйте нашим читателям, что делать с борщевиком, если он вырос рядом с домом.
— Если борщевик вырос один или несколько штук — уничтожить немедленно своими силами, не допустить созревания семян. Можно выкопать ниже точки роста, это самое простое для единичных растений, или обработать гербицидом, если его уже ощутимое количество. Если он уже успел зацвести, то можно просто отрезать цветы, оставляя трубку. После выпускания трубки он сам отомрёт, такова его судьба, природой запрограммированная. Наша задача: чтобы он не оставил потомства перед смертью. Разумеется, стоит строго соблюдать технику безопасности, не допускать попадания сока борщевика на кожу.
Борщевик халатности не прощает. Если обнаружили большую плантацию борщевика, то есть смысл обращаться к местной администрации, чтобы решали вопрос силами коммунальных служб. Они, скорее всего, будут только косить, и в этом случае ваша задача — регулярно жаловаться, чтобы косили раз в две-три недели, чтобы не успевали созреть семена. От покоса борщевик не погибает, но в данном случае цель — помешать созреванию семян и расселению на новые территории.
Вообще методов борьбы довольно много, можно про все почитать на сайте Антиборщевик.рф и выбирать уже по обстоятельствам, исходя из заросших площадей и имеющихся у вас ресурсов на борьбу. Если своих ресурсов не хватает — звать на помощь соседей и вообще всех неравнодушных.
— Что нужно, чтобы вступить в Антиборщевик?
— Желание! Никаких партбилетов и членских взносов у нас нет, достаточно просто считать борщевик проблемой для нашей природы и уничтожать его в меру своих возможностей. Если хочется общаться с другими борцами и вообще быть в курсе дел, то добро пожаловать в группы Антиборщевик в соцсетях. Чувство локтя — сильная штука! Вместе бороться легче!
Станислава Карпухина, специально для BOTSADY.ru
Портал BOTSADY.ru работает при поддержке PR-агентства «Гуров и партнёры»
