Ольга Арефьева: Радость должна быть внутри!
Чему мы можем научиться у кошек и собак? Что приносит радость в жизни? Почему Ольга Арефьева отказалась от растений в доме, и кем являются деревья с мистической точки зрения? Недавно мы поговорили с Ольгой Арефьевой, певицей, музыкантом и поэтессой, лидером группы «Ковчег».
— Ольга, в июне вышел ваш новый альбом «Ko-mix». Расскажите немного о нём. Яндекс.Музыка почему-то относит его к русскому рэпу. Как вы сами охарактеризуете стиль этого альбома?
— Интересно! Я даже не заглядывала в Яндекс.Музыку. Вы мне рассказываете, а я не знала. Это рок, это поп, это инди? Сейчас всё постепенно смешивается. Рэп — всё-таки это довольно определённый жанр, я в целом не играю по его правилам, но в моих песнях есть моменты ритмической читки, речитатива. Кое-где структура основана не на мелодии, а на фактуре, каче и потоке поэтических образов. Ну и хорошо, пусть относят к рэпу. Может, побольше молодежи послушает — моя музыка в принципе юная, танцевальная, весёлая. Она, конечно, с двойным дном, но совершенно необязательно с ходу понимать все её слои: можно просто подпевать, танцевать и радоваться.
— И всё-таки, если говорить о каких-то фишках альбома: он очень сильно отличается от всего, что вы делали до сих пор — и по звуку, и по подаче. Он рассчитан на новую аудиторию? Или вы думаете, что те, кто любят ваши песни, тоже смогут этот альбом понять?
— Конечно, я думаю, что будут и новые, и старые слушатели. С расчётливостью у меня не очень круто, — я не продуманный человек, а такой интуитивно-импровизационный. Я делаю то, что мне хочется, и что у меня получается в данную минуту. Закостенение, ностальгия, старпёрство — это не мои темы. Я двигаюсь вперёд, и не могу этого не делать.
Я стихийный человек, и «Ko-mix» пришёл как стихия. Мне всегда нравилась такая музыка: танцевальная и весёлая, интересовали современные электронные звуки. Но у меня не было даже мысли, что я способна её делать. Всю жизнь со мной рок-группа. Это, во-первых, определённый набор инструментов, во-вторых, ребята в коллективе подобные эксперименты не одобряют. Есть одно известное исключение — песня «Асимметрия» на альбоме «Авиатор» — она была записана с электронными барабанами. Эта песня качает, она стала хитом, её крутили на «Нашем радио», она побеждала в хит-парадах.
— Да, её там очень часто крутили, звучит до сих пор.
— Я рада, что эксперимент стал удачным. На концертах мы играем «Асимметрию» с плейбэком: звукорежиссёр включает подложку с электронными барабанами, а живой барабанщик добавляет ещё одну партию.
Барабаны в «Асимметрии» мне помог сделать звукорежиссёр: я нарыла ему какие-то аналоги, показала желаемую фактуру, а он воплотил. Так как я вообще не специалист в электронных приблудах, не могла и подумать, что в дальнейшем буду делать такую музыку.
Но случилось два события. Во-первых, мне на iPad установили GarageBand — это такая классная программа, удобная, рассчитанная на простого юзера и интуитивное освоение. Это игрушка — почти любой человек может начать на ней делать музыку, и у него будет что-то получаться. Но и не игрушка: ею пользуются профессиональные музыканты. Когда в Apple узнали, что я использовала эту программу для записи альбомов, они мне даже прислали в подарок крутые модные наушники. В общем, установка GarageBand стала решающим фактором, потому что в плане новых технологий я трусливый человек и боюсь чистого листа. Я стараюсь, чтобы мои процессы были чем-то несерьёзным, и таким мне показался GarageBand. В итоге я увлекалась и аранжировала на нём больше, чем сотню песен.
А второе — это пандемия. Когда прекратились концерты, у меня появилось время сосредоточиться и начать реализовывать разные странные отложенные планы. Делать аранжировки — это чрезвычайно энергоёмкое дело, оно требует много внимания и такую степень концентрации, которая не очень достижима, пока ты суетишься, куда-то едешь, выступаешь. Засев за это занятие в изоляции, за месяц я сделала альбом «Как стать клоуном».
— Вы сейчас выступаете не только с «Ковчегом», но и сольно?
— Пять-семь лет тому назад я сделала открытие, что могу выступать и без группы. Всю жизнь я играла с группой, и у меня не было даже мысли и смелости вообразить, что я могу потянуть концерты одна. Однажды случилась такая история. У нас был назначен концерт с трио — я, гитарист и виолончелист. Сначала гитарист, увы, не смог, а потом и виолончелист. Мы должны были выступать в таком месте, где обычно выступают барды. Я могла отменить этот концерт, но задумалась — чем я не бард? У меня был месяц времени, я взяла и подготовила самостоятельную программу с гитарой. И выступила с полным успехом! Потом зрители мне сказали, что вообще не заметили, что со мной не было музыкантов.
То есть мне удалось создать полноценное шоу, такое, чтобы внимание аудитории не ослабевало, чтобы это было нескучно и музыкально состоятельно. После этой маленькой победы я иногда начала выступать с сольниками. Ко мне добавилась Елена Калагина — меня много лет интересовала область многоголосного звучания. Я наконец-то оттянулась и добавила много двухголосий в свои песни. Кстати, через несколько лет мы нашли ещё одну девушку, год репетировали и сделали ещё и трехголосный проект — «Триптиц».
И вот когда нежданно-негаданно эксперименты с GarageBand дали результаты, я стала в концерты понемногу включать плейбэки. Я зрителям прямо так и объясняю: вот, смотрите — это фонограмма аккомпанемента, я её сделала своими руками, сейчас включу и появится совсем новый звук, не пугайтесь. Сама при этом пела и параллельно играла на гитаре или на фортепиано. Зрители одобрили. Но я не злоупотребляю плейбэками: в концерты включаю не больше четырёх-пяти произведений с электронной аранжировкой. Эта фишка очень освежает выступления, даёт кульминацию концерта. А мне позволяет постоянно пробовать очередные наработки на живых зрителях и большом звуке. Могу констатировать, что я довольна.
Ещё хочу сказать про «Ko-mix». 26 сентября будет презентация альбома, и одновременно отмечаем моё
— Классно! Это буквально в пяти минутах ходьбы от нашей редакции, так что надеюсь послушать вас на днях живьём!
— Буду рада!
— Кошки и собаки. Их в вашей facebook-ленте было всегда много, создаётся ощущение, что они вместе с вами участвуют в творческом процессе. Мы с вами в радиопрограмме как-то обсуждали кота, который снялся в клипе.
— Кот Мео снялся в клипе «Пускай мне приснится птица». Это был уличный кот, мы его встретили на пляже в Таиланде, он был совершенно свободен, и у нас завязалась дружба. Мы весь месяц ездили его кормить, чистили ему глаза и уши, гуляли вместе, общались. Даже изучали вопрос, как можно его вывезти. Увы, оказалось, это невозможно при наших сроках пребывания. Потом приехали через год, искали его и уже не нашли. Говорят, нашего Мео видели на пороге тайского дома. Будем верить, что его взяли в семью.
Про тайских собак (из блога Ольги Арефьевой):
Это кадр из видео «У попа была собака». Снимали мы совсем другой клип — «Пророк». И тут в кадр пришли собаки. Они просто сидели и ходили около нас. Кстати, их тут две, кто не заметил, и они совершенно разные. Но всё равно очень похожи — такие архетипические идеальные собаки.
Они живут на берегу, ловят крабов, подбирают остатки от улова с рыбацких лодок, попрошайничают у редких туристов. Абсолютно мирные и очень деликатные существа. Одну из собачек чрезвычайно заинтересовали палочки в моих руках, когда я танцевала. Но она была так вежлива, что не отнимала и не выпрашивала их у меня, а только сидела рядом и изо всех сил смотрела, всячески показывая свою готовность общаться. Помешала съёмке. И, конечно, я прокричала оператору: скорее снимай! Всё пошло не по плану, но наилучшим образом. Спасибо этим актёрам за их доброту и красоту, за их открытость и душевность.
Вы, может быть, подумаете, что они наши старые друзья, а может их привёл хозяин и дрессировщик, командовал, приманивал, указывал им, что делать. Нет.
Киношники расскажут вам, что нет ничего труднее, чем снимать собак. Они в кадре ведут себя или непредсказуемо, или скованно. Несвободные звери замороженно смотрят на того, кто ими командует, и этот взгляд заметен камере. Им не скажешь: смотри туда или сюда, улыбнись или нахмурься. Им не скажешь: будь свободен. Если они будут свободны, то повернутся попой к камере и будут что-то вынюхивать в углу, или полезут к оператору. Или лягут и заснут. Или попытаются уйти. Дрессированные же собаки прикованы к командам и не живут в кадре.
А вот эти свободные и счастливые существа пришли просто так и общались с нами душа в душу. Как будто сто лет мы вместе. Провели с нами время без условий и напрягов, погуляли вдоль берега и потом тихо ушли.
Кстати, через год мы туда снова приехали и пошли поискать наших прошлогодних знакомых. И одну из собак, девочку, встретили! Она была с висящими чуть ни до земли сосками и крайне увлечена выпрашиванием еды у уличного столика возле мини-резорта. Выпивающий и закусывающий турист с жирными губами отрывал ей от своих рыбин кусочки, она жадно их хватала, была напряжена и полностью поглощена этим делом. Нам не удалось уговорить её сфотографироваться. Вернее, фотка есть, невнятная, где-то в архивах, если найдётся — покажу попозже.
Но в общем по крайней мере одна собачина из клипа через год была жива и даже размножилась.
Тайская популяция береговых собак исключительно дружелюбна. Но, конечно, и нелегко им там — никто их не стерилизует, не кормит и не лечит. Но они счастливы свободно бегать по морскому берегу и дышать этой красотой.
— А у вас есть свои животные?
— Много лет назад единственный раз в жизни была собака. Вернее, она была не у меня, а у моего бойфренда, — он не спрашивал моего мнения, когда её завёл. Просто поставил перед фактом. Я поначалу была в шоке. Но в итоге общение с ней стало совершенно потрясающим опытом в жизни. Я до того понятия не имела, что это за существа — собаки. И неожиданно мне невероятно повезло — Дуся, стаффордширская терьерка, оказалась лучшей на свете. Это была просто какая-то обезьянка, а не собака, существо невероятной разумности.
И вот она своим сангвиническим характером, своей потрясающей витальной силой, непоколебимой уверенностью в себе и в том, что жизнь прекрасна, просто спасла меня. В тот момент у меня происходил жизненный крах: крушение любви, доверия, жизненного уклада — всего, что можно назвать несущими конструкциями. Мой бойфренд оказался наркоманом, его поведение было чудовищно, оно рушило моё сознание, я была абсолютно не готова к переживанию такого ужаса. А благодаря Дусе я возвращалась из ада в живой мир.
До сих пор вспоминаю её как родную душу. Это был мой единственный в жизни настоящий долгий контакт с собакой, он меня изменил до корней волос. Надо заметить, хоть собак у меня больше нет, сейчас я активный читатель пабликов, связанных с их воспитанием и характерами. Собачья информация вызывает у меня огромный интерес и позитивные чувства. Это полезное и жизнеутверждающее чтение. Кстати, многое проецируется и на людей, на то, как они устроены.
— А чему мы, люди, можем у них научиться?
— Теперь я могу сказать, что собаки и кошки — это существа с психической и энергетической организацией, которая не уступает человеческой, а, может, даже в некоторых областях её и превышает.
Кошки и собаки — два разных типа. Я уже рассказала, чему научилась у собаки, — непробиваемому оптимизму. Есть стихотворение про то, что Бог фасует счастье в собак и кошек, и отправляет посылками на землю. Дуся была по характеру типажом между Винни-Пухом и Карлсоном. Она совершенно незамутнённо радовалась жизни и научила этому меня. Я этого до неё не умела.
Кошки — существа другие. Они удивительны своей самостоятельностью и мистическим потенциалом: тем, что одновременно живут на видимой и невидимой стороне. Они лучше всех на свете умеют наслаждаться ленью и бездельем. Но, на самом деле, в это время работают на невидимом плане. Поэтому люди с котиками гораздо счастливее. Когда смотришь на кошку, понимаешь, что в мире есть красота. Люди не настолько совершенны.
— Так может, вам хочется завести кого-то?
— Увы, с моими поездками и житьём на несколько городов я не могу заводить животных. И всё-таки живые существа у меня жили. Это пиявки! И я тоже их горячо полюбила и многое про этих существ могу порассказать. Они классные, бодрые, грациозные и очень ласковые, а, главное, неприхотливые. Их можно кормить раз в полгода.
— Чем кормить?
— Собой. А они за это впрыскивают гирудин, который даёт устойчивость к болезням, чистит кровь. Когда через несколько лет пиявки вырастали слишком большими, я их выпускала в пресные водоёмы с подходящей почвой. Лет десять они на подоконниках в банках у меня обитали постоянно. Сейчас все выпущены, новых не завожу.
— Есть ли у вас любимый сад? Какая-то личная история, связанная с садами или лесами?
— Можно рассказать о парке кактусов в Израиле. Он меня потряс разнообразием форм. Я там не могла не думать: «Вот Бог-то развлекался! Это ж какая инженерная и художественная мысль вложена!» Или это ангелы-практиканты сочиняли во множестве дипломные работы, стараясь удивить экзаменаторов? Кактусы — это смелое искусство, авангард.
Но, конечно, самая болезненная история связана с Утришом — берегом, где росли тысячелетние можжевельники. Это было волшебное место для многих людей — заповедник на берегу моря в Краснодарском крае. Там летом жили хиппи, нудисты, путешественники, поэты. С детьми, с гитарами. Но с некоторых пор на место пытались наложить лапы разные эгоистичные силы. Последние годы там пытались вырубить дорогу, затеять строительство чиновничьих дач. Местные экологи и неравнодушные вели неравную битву с коррумпированными властями и защищали заповедник от стройки. Борьба за Утриш несколько лет держала меня в тревоге, хоть я туда и не ездила. А потом там случился пожар. Есть основания подозревать, что это был не просто случайный пожар, а поджог.
Это же планетарная ценность — многотысячелетние можжевельники! Что такое человеческая жизнь с её восьмьюдесятью годами на этом фоне? В каждом из этих можжевельников десятки человеческих поколений. И вот весь Утриш сгорел. Говорили, что очаги возгорания появились одновременно в нескольких местах, сотни людей несколько дней пытались потушить огонь, но не смогли. А вот силы МЧС на помощь почему-то не спешили. При пожаре погибло множество реликтовых растений и редких животных. Кроме того, древесные корни были соединены в сеть, которая держала горы, не давая им сползти в море. Теперь весь берег осыплется.
Есть ещё версия, что Утриш подожгли люди, которые заинтересованы в бесплатном сырье. Можжевельник же дорого стоит. Снаружи он обгорает, но внутри остаётся ценное дерево. Бизнес, ничего личного.
В любом случае, чудесного, мистического места, где сотни людей десятилетиями были счастливы, больше нет.
— У вас есть песня «Дерево», где вы говорите от лица «дерева на горе».
— Да, как раз она мысленно посвящена Утришу. У меня не одна песня про деревья или от лица деревьев. Я ещё пишу прозу в стиле «мистический реализм», и тоже зачастую ловлю себя на том, что транслирую мысли деревьев. Я ощущаю деревья как существ со сложной коллективной организацией. Это не просто какие-то неодушевлённые стволы, не что-то низшее! Деревья — это разумные существа, просто другого типа, на них держится всё живое Земли. Деревья — это цари биосферы, они самые долгоживущие обитатели нашей планеты. Лес, океан — это тоже сложные многоуровневые организмы. Мы в них — лишь элемент, и увы, деструктивный. Я, конечно, могу ошибаться с биологической точки зрения, но с психо-мистической стороны ощущаю именно так. Они объединены в сеть жизни, управляют климатом наряду с океаном. Мне кажется, что без людей планета бы наша не скучала, а без деревьев жизни в нынешних формах конец. Так что неизвестно, кто тут из нас главнее, важнее и полезнее.
— Какая экологическая проблема вас больше всего волнует? Что люди могли бы сделать для её решения?
— Это очень большой и неподъёмный вопрос. Главная наша проблема на планете — мы сами. Понятно, есть метеориты, вулканы, естественные природные явления. С ними мы ничего поделать не можем. Но то, что делают люди, — ужасно и самоубийственно. Люди подавляют и истязают все другие формы жизни — растения, камни, животных. Я не оговорилась — камни тоже живые. В горах это особенно очевидно. Превращение планеты в мусорку меня очень волнует и тревожит.
Я вижу выход лишь в самоограничении, в сдерживании человечеством себя. Думаю, люди так и так скоро столкнутся с необходимостью ограничения потребления и своей численности.
Я лично поддерживаю принцип минимального потребления. У меня нет и не планируется машины, нет громоздких предметов, без которых можно обойтись. Практически всё, что у меня есть, куплено на вторичном рынке — и одежда, и самокат, и компьютер. Я люблю блошиные рынки, использую сайты с объявлениями, и мне это совершенно не стыдно. Если чем-то крупным можно не владеть, предпочитаю арендовать, то есть участвовать в совместном использовании. Всегда чиню даже самые мелочи. Например, не стесняюсь заштопать шерстяной носок. Ненужные предметы в хорошем состоянии стараюсь отдать тем, кому они пригодятся. Это гораздо сложнее, чем выкинуть, но я предпочитаю потратить силы на то, чтобы вещи сфотографировать, разместить объявления, договориться, встретиться с незнакомцами — но чтоб вещь не пропала, а дальше служила людям, приносила пользу и радовала. Я стараюсь не тратить много ресурсов планеты, но, конечно, всё равно это не очень получается. Хочешь-не хочешь — а ходишь в магазин, приносишь кучу пластиковых упаковок. Ездишь, летаешь. Что-то можно ограничить, что-то не получается.
Но, по моему мнению, настало время развенчать авторитет престижного потребления: соревнования, у кого чего больше и что дороже. Кто отхватил себе больше общего достояния и понастроил заборов повыше. Это должно стать неприличным, а то и позорным. Наоборот, более уважаемым должен стать человек, который тратит ресурсы по минимуму, но способен устроить вокруг себя доброжелательную открытую жизнь без лишнего разрушения. Мне нравится путь встраивания в природу — вместо захвата, победы, уничтожения, ограбления. Это не означает бессмысленной и беспощадной аскезы — какие-то вещи делают человеческую жизнь насыщеннее — например, музыка, танец, литература, творчество, игра. Они требуют ресурсов, их можно и нужно выделять.
Но многое совершенно не нужно — золотые унитазы, огромные уродливые башни, дорогие напоказ машины. Я мечтаю, чтобы у людей в будущем установились более спокойные отношения с собой и обществом, без нынешней мучительной мании болезненного самоутверждения. Нам нужно умение жить без жадности, показухи, без стремления всё захапать себе. А это требует отслеживать внешнее навязывание и внутреннее соревнование. Начать задумываться: что нам в жизни на самом деле надо? Для чего мы рождаемся, что тут делаем, на Земле? Большой вопрос, но неминуемо выходим на него.
Наше преображение упирается в преодоление внутренних последствий войн, борьбы и голода в прошлых поколениях. Возможно, многим нужна психотерапия, чтобы перестать, фигурально выражаясь, отстреливаться от мнимых врагов и набивать наволочки сухарями. Да и вообще, учимся себя анализировать, отслеживать свои животные порывы, замечать, когда нами рулят извне через манипуляции, нажимают на кнопки самости, травм и триггеров. Хорошо бы начать замечать, что именно заставляет нас включаться в гонку, болезненно тянуть одеяло на себя и создавать нездоровую атмосферу борьбы. Мы могли бы быть куда счастливее без некоторых отживших привычек.
Ну и концепция безудержного размножения, не поддержанного достойным здравоохранением и образованием, без планирования будущих мест для новых людей, без возможности достойного уровня жизни для каждого — она, мне кажется, уже сейчас начала отходить: людям тесно, ресурсы кончаются. Если человечество не будет себя ограничивать, придут неминуемые войны, преступность и экологический коллапс. Войны — это борьба за территории и ресурсы, какими бы красивыми причинами они ни объяснялись, какая бы вывеска ни демонстрировалась. Мы неизбежно упираемся в конечность системы. И не должны себя вести как бактерии, которые сначала бесконтрольно размножаются, а потом, когда ресурс полностью выбран, все разом вымирают. Это грустная тема, и я не знаю, как помягче её выразить. У людей на планете нет врагов, кроме людей. Есть индейская пословица: «Когда вы срубите последнее дерево, убьёте последнее животное и поймаете последнюю рыбу, вы узнаете, что деньги нельзя есть».
— Как вы отдыхаете? Что позволяет восстанавливать силы?
— Я предпочитаю гулять, ходить ногами, смотреть на прекрасное, дышать воздухом. И общаться с животными и растениями, если есть такая возможность.
— А где гулять? Это город, лес, поле? Какое место даёт самый большой кайф?
— Огромное место в моём сердце занимает Петербург. Я гуляю по нему, когда живу в нём. А когда у меня не городские периоды, то есть Ладога — слава Богу, она холодная, не тёплая, как Утриш. Это частично защищает от нашествия желающих коммерчески использовать хрупкий волшебный берег. Сейчас, правда, там тоже началось засилье туристов, не всегда щепетильных и аккуратных.
Несколько летних периодов я проводила на Кольском полуострове, на Сейдозере. Это куда более суровое место, чем Ладога — и ещё более мистичное. Вообще те места, где мало людей, но есть вода, лес и камни, всегда космически красивые и волшебные.
Пожив на Кольском полуострове, побродив там по горам, насмотревшись на закаты и восходы, я начала писать мистическую прозу. У меня есть книга «Смерть и приключения Ефросиньи Прекрасной». Сейчас пишу вторую часть, но не знаю, сколько лет это будет длиться.
— Какой чай и какие травы у вас самые любимые?
— Уже много лет я завариваю в кружке листовой чёрный чай. У меня есть привязанность к нему, особенно когда нужно привести себя в рабочее состояние. Перед концертом, или когда надо делать работу, требующую концентрации. А мои любимые травы в чай — это ромашка и пижма. Пижма — непопулярная трава, она горьковатая, умеренно ядовитая, потому с ней надо осторожно, делать перерывы. Но я её люблю, она мой друг. И песня у меня есть про неё — называется «Горечь-трава».
— В вашем доме животных нет. А как с растениями? Как они относятся к вашему гастрольному графику, как переживают ваше отсутствие?
— Да, у меня много лет было много растений, но постепенно остались почти одни суккуленты, — те, которые с мясистыми листьями. Приходилось просить кого-то приезжать и поливать, заодно менять воду пиявкам.
И вот недавно я поняла, что дома почти не бываю, и решилась раздать цветы. Сфотографировала каждое растение и собралась написать в блоге, что их раздаю. Но неожиданно все цветы разом взяла девушка, которая помогает мне в ведении соцсетей и снимает видеоотчёты о концертах. Мне не пришлось публиковать объявление. Она не стала меня ругать за то, что цветы такие запущенные, переросшие. Их же надо регулярно обрезать, пересаживать, а я этого почти не делала. Только поливала и подметала шелуху, которая с них сыпалась. В общем, теперь у меня цветов больше нет, но они в хороших руках.
— Спасибо, Ольга! Что сейчас вам приносит наибольшую радость?
— Мне не надо специально искать радостей. Уже давно поняла, что медалька, мороженка, похвала — это всё необязательные условия счастья, от них не надо зависеть. Радость должна быть внутри самого человека.
Я стараюсь почаще останавливать свою слишком думающую голову и просто наслаждаться тем, что я есть: иду, дышу, созерцаю погоду, архитектуру, людей. Классно хорошенько нагуляться, устать, проголодаться, а потом съесть что-то вкусное. Это всё простые и естественные вещи — проживание и пропускание мира сквозь себя.
Люблю в хорошей компании играть в слова и в некоторые настольные игры. Наркотически привязана к чтению, очень много поглощаю текста. Люблю учиться новому, радует, когда делаю что-то творческое, и оно получается.
Кстати, ещё мне очень нравится делиться знаниями и умениями — например, что-то интересное объяснять в музыкальных штуках. Меня хлебом не корми — дай чему-то полезному поучить. Так-то я не особо преподаватель, не делаю из этого профессию, но у меня явно есть наклонности. Музыка — тема на всю жизнь, её наскоком не возьмёшь, но, бывает, можно принести человеку пользу небольшим движением: показать секрет, от которого он станет в два раза счастливее.
Филипп Гуров, специально для BOTSADY.ru, фото: Алёна Али и из личного архива Ольги Арефьевой
Портал BOTSADY.ru работает при поддержке PR-агентства «Гуров и партнёры»
